фото Руслан Шаведдинов. Кадр: Навальный Live
15 июля судья Архангельского гарнизонного военного суда Артем Шишляев признал законным перевод менеджера проектов Фонда борьбы с коррупцией Руслана Шаведдинова на отдаленную военную базу без мобильной связи — часть 26984 на архипелаге Новая Земля. Ранее, 23 декабря у сотрудника Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Руслана Шаведдинова прошел обыск. Его силой отвезли на допрос, а 24 декабря стало известно, что Шаведдинова забрали в армию и отправили в воинскую часть на архипелаг Новая Земля.»Весьма» публикует с сокращениями расшифровку в суде выступления Шаведдинова, которую приводит издание «Медиазона». Он рассказывает про жизнь в металлическом контейнере и умывание топленой водой в «политической ссылке». Ваша честь, впервые за семь месяцев у меня появилась возможность выступить, за что я вам очень благодарен. Семь месяцев назад меня похитили из собственной квартиры и отправили в политическую ссылку. В принципе, никто не скрывает из тех, кто находится вокруг меня, что это политическая ссылка с целью запугать меня, запугать всех молодых людей, которые в России интересуются политикой, которые оппозиционны к нынешней власти.Меня отправили в ссылку в Арктику. Более того, меня отправили в самую глубь Арктики, чтобы я не мог поддерживать связь и общение со своими коллегами по Фонду борьбы с коррупцией. Чтобы я не мог поддерживать общение со своими родственниками, близкими и дорогими мне людьми. Фактически, я реально отбываю политическую ссылку. Люди, которые поддерживают и интересуются моей историей со всей страны, присылают письма и книги, в которых реально какие-то диссидентские истории, как высылали за много-много верст оппозиционеров в предыдущие времена, и сейчас реально времена вернулись. Какое-то уголовное дело нынешняя власть на меня составить пока не смогла — пока что, повторюсь, — мы не сомневаемся в их успехе. Поэтому решили меня вот так изолировать на год.Ну ладно, отправили в Арктику, я как бы парень большой, я выдержу все эти физические и психологические испытания, но меня изощренным образом закинули на какой-то пост, который находится практически в 300 километрах от ближайшей местной цивилизации, где хотя бы есть телефонная связь. То есть меня лишили даже элементарного: в 2020 году, в XXI веке я лишен возможности разговаривать по телефону раз в неделю один час, как это положено всем военнослужащим.Я лишен доступа даже к таким базовым вещам, как вода: я хожу за несколько километров каждые пару дней, набираю и тащу 49-литровую канистру с водой, и еще два бойца тащат такие же канистры для того, чтобы у нас была вода. Я лишен электричества: у нас стоит бывший тракторный генератор, который мы заправляем каждые пару часов солярой для того, чтобы у нас хотя бы был свет. Я реально до сих пор — июль месяц — просыпаюсь порой в бочке, в которой живу, от того, что капает вода сверху, потому что крыша дырявая, или потому что холод покрыл инеем все стены. Я реально не понимаю, для чего настолько издеваться над человеком в 2020 году — ну раз решили меня отправить в ссылку, зачем издеваться настолько?Меня немножко обманул капитан Алексеев, когда перевели в часть 26984. Я вышел из машины, на которой меня доставили в Рогачево из Белушьей Губы, он провел со мной беседу, первичный инструктаж, сказал: «Будь осторожен, тут белые медведи, ту-ту-ту, а теперь пошли». Я думаю, что мы идем в казарму, ни о чем не задумываюсь — а оказываюсь в вертолете и лечу. У меня даже сумочку забрали, и я с 18 марта по 2 апреля был, пардон, без зубной щетки, туалетной бумаги и шампуня. Приходилось топить снег.В месте под названием Чиракино ты сидишь и ждешь полтора месяца, пока тебе привезут еду. Скидывают тебе с вертолета мешок консервов и мешок круп — на тебе, чувак, выживай, мы тебя не бросили, не забыли. Я получаю письма от людей, некоторые пишут: «Привет, Руслан, это мое письмо №5, ответа от тебя я не получил». Письма мне доставляют избирательно, от близких показывают перед судом.Никакого реального обучения [военной профессии] я не проходил — в электрике не разбираюсь, Ваша честь, даже являясь «электриком второй категории». В части 23362 я первое время ничему не обучался, потом для меня сделали эксклюзивную «учебную роту», в которой я был один: я сидел в кабинете, со мной сидел контрактник — несчастный сержант, который снимал меня на камеру, чтобы со мной ничего не случилось. Снимал, как я сижу, полтора месяца. Чему учился? Ничему не учился. За пару дней до перевода в часть 26984 выдали удостоверение, где написано, что я теперь имею допуск к второй или третьей категории «электрические приборы».[Когда перевели в Чиракино,] в тот же час сказали: «Ты, Шаведдинов, зачислен на должность “дизелиста”» и показали, как заправлять старый тракторный двигатель. Меня никто не спрашивал, поставили перед фактом. Я не проходил обучение на «дизелиста», проходил обучение выживанию. Двигатель я могу заправить, это простая наука, но работы у дизелиста практически нет: заправить и сделать перекачку восьми тонн [топлива] — у меня четыре мозоли на руках, потому что я десять дней назад переливал из одной бочки в другую, это примерно три с половиной часа занимает. Сейчас, пока я здесь, в Чиракино пришел танкер, так я хотя бы танкер не разгружаю с соляркой — спасибо, Ваша честь.Когда [повезли в суд], меня позвал командир части полковник Мордвинцев и сказал: «Шаведдинов, давай так сделаем: ты отказываешься от своих исковых заявлений, я взамен обещаю, что оставляю тебя в гарнизоне и дам пользоваться мобильной связью — как и всем, в неделю час». Я сказал: «Пфф, это так себе вариант». Он сказал: «Будешь жить здесь, только давай без политических заявлений и деятельности». На что я ответил, что вести политическую деятельность на Новой Земле тяжело, да и в любом случае предложение неприемлемо, все равно меня обманут.С точки меня сняли три дня назад: я прилетел в 16:50 в гарнизон, уже в 18:00 был поставлен в наряд, где простоял сутки. Через сутки по идее должен был смениться наряд, но мне поставили вторые сутки. Я 48 часов был без сна, после чего [командир] сказал: «Ты же понимаешь, что тебя ждет, когда ты вернешься». Я понимаю, что прилечу и сутками буду стоять и не спать, а потом пару дней пройдет, я замучаюсь, и меня отправят обратно в Чиракино. Я все это понимаю, но от права обратиться в суд не откажусь даже под угрозой не поспать пару суток.Ваша честь, вот мы с вами в масках, потому что коронавирус — я очень переживал все это время, я слышал, что в Москве эпидемия, там проживает моя мать, мои близкие — я даже не мог узнать об их состоянии. До сих пор у меня не было возможности позвонить, я до сих пор не знаю, болел ли кто-то из них.Переводом Руслана Шаведдинова в часть без связи занимался лично замкомандира 45‑й армиейЕсли кто-то полагает, что я должен был испугаться или как-то прекратить свою политическую деятельность, я или мои коллеги по ФБК должны были прекратить свои расследования и говорить правду о коррупции людей, которые захватили власть в России сейчас — ну, ничего не удастся, я не испугался. Я уже семь месяцев [служу], как вы видите, стою перед вами живой. Какие-то у меня порезы, царапины, я безумно уставший, потому как довольно-таки немного сплю, не употребляю чистой воды, и баня моя состоит из того, что я топленый снег нагреваю на обогревателе, который по документам проходит как электронный камин, но фактически это обычный такой обогреватель небольшой; вот я топлю снег, а потом этой водой умываюсь, Ваша честь (смеется), а потом я этой же водой чищу зубы, а потом готовлю на ней суп.То есть условий никаких, и это все сделано для того, чтобы когда я в декабре освобожусь — что бы там ни придумали силовые органы России, я окажусь на свободе же рано или поздно, возможно они что-то придумают и опять куда-то меня затащат, — но я же в любом случае смогу рассказать об этих вопиющих нарушениях своих базовых прав. Если вы сейчас боитесь, что я что-то расскажу, и лишаете меня телефона, ну я в декабре же все равно об этом расскажу, невозможно это утаить. Я не буду молчать. Я не буду бояться. Я продолжу свою деятельность. Все, кто работает в ФБК, для них это не стало каким-то уроком, который кто-то должен был для себя извлечь — все продолжили свою деятельность с еще большей злобой.Я восхищаюсь смелостью командования этой части, которое мне глядя в лицо говорит: «Ну, Шаведдинов, ты ж все понимаешь, типа мы не сами это принимаем, нам из Москвы позвонил какой-нибудь дядечка вроде Картаполова, заместителя министра обороны, и сказал, что мы с тобой должны поступить так — ты уж нас прости и не обижайся». Где-то в глубине души я понимаю, что люди-то подневольные, им приказали. Но никогда не могу простить этого, Ваша честь и уважаемый представитель части, с которой я сужусь: никогда я этого не прощу и не пойму, если вам дают заведомо преступный приказ, хотя бы об этом говорите, сопротивляйтесь, показываете недовольство этой ситуацией. А то получается, что вы мне высказываете, как вы меня поддерживаете, какой я молодец, но делаете это шепотом и пока никто не слышит, чтобы себя отбелить. Я не забуду это и не прощу, и люди, которые следят за тем, что происходит, тоже не забудут и не простят.Ваша честь, мы с вами встречались 21 февраля, и тогда я был единственным похищенным по беспределу. Вы тогда вынесли решение, послушав какие-то темные силы; я не знаю точно, кто именно принимает решения по мне на постоянной основе, но вы тогда приняли решение не в мою пользу. Тем самым вы открыли ящик Пандоры: сейчас похитили парня с астмой — вы наверняка слышали это дело — Артема Ионова из Москвы, сотрудника ФБК, нашего айтишника. Парня, который политикой-то занимался… он в основном распространял ролики, больше ничего не делал, в основном интернет в ФБК настраивал. У него была астма, его нельзя забирать в армию, но потому что вы, уважаемый суд, дали добро, чтобы похищали всех остальных, его похитили. Его похитили из квартиры и отправили в Чукотку парня с астмой. Если он там откинется, ваш Сергей Кужугетович, уважаемый представитель части 26894, я обещаю, что рано или поздно я добьюсь, чтобы он оказался на скамье подсудимых. Все, что случится с Артемом Ионовым в ЗАТО, куда к нему не приедут врачи, будет лично на его руках.
Источник: