«Собеседник» обсудил первоапрельское снятие карантинных льгот и мер поддержки с экономистом, президентом Союза арендаторов и бизнесменов Рф Андреем Буничем.
– Сейчас люди, оказавшиеся не в состоянии оплачивать ипотеку, опять могут остаться без жилища, даже если это их единственное жильё. Также закончили своё действие меры поддержки по реструктуризации кредитов людей, чьи доходы пострадали во время пандемии коронавируса. Как для вас кажется, не рано ли сняты льготы? Может быть, экономические последствия пандемии лишь начинают разворачиваться?
– Да, я думаю, что-то рановато. Пока не ясно, какое финансовое положение людей в итоге пандемии складывается в целом, какая ситуация у малого и среднего бизнеса, каковы макроэкономические перспективы по занятости. Всё это может проявиться позднее. Кто-то сохранял занятость за счёт помощи страны, плюс скапливались долги по налогам, арендной плате у почти всех компаний, коммунальные платежи, реструктурировались кредиты у бизнеса. Всё это скапливалось, потому финансовое положение у почти всех пока не видно. Они могут столкнуться с трудностями конкретно на данный момент.
На данный момент выяснится, что спрос не таковой, как ранее, а долги по всем фронтам выросли, и они же не списывались ни бизнесу, ни популяции. На мой взор, требуется списание и серьёзная реструктуризация долгов по всем категориям. В неприятном случае последует вал банкротств и остановка бизнеса, понижение занятости, понижение спроса.
Льготы снимают рано, год – недостающий период. Мне кажется, нужно обмыслить ещё и доп меры поддержки, основанные на глубочайшем анализе и перспективах макроэкономического восстановления. Этого анализа пока что не видно. Налоговая перегрузка, может быть, завышена и для бизнеса, и для людей, она для почти всех непосильна, кредитная перегрузка тоже.
Реструктуризация – это лишь отсрочка, а не решение. Вопросец с арендой тоже совершенно не решался. Сами арендаторы и арендодатели как-то уславливались – может быть, это тоже выразилось в возрастающих долгах и может повлечь за собой отягощения. ЖКХ для людей тоже завышено, это признавала ФАС. Нужно сделать меры по анализу ситуации и по понижению всех этих расходов для людей. Нужна программка помощи, рассчитанная на восстановление экономики.
Андрей Бунич // Фото: Global Look Press
– Если снять все меры поддержки на данный момент, они обессмыслятся?
– Можно, естественно, всё отменить (не настолько не мало и было изготовлено, никого не осыпали золотым дождём), но это может привести к осложнениям. Были изготовлены послабления по налогам и кредитам, за счёт того, что сохранялась занятость. А она, быть может, искусственно сохранялась.
Если так, то у этого могут быть нехорошие последствия: опосля снятия льгот выявится, что все начинают сокращать людей, запираться, банкротиться. Люди сами не сумеют платить за ЖКХ, и цены, это тоже нужно учитывать, выросли.
Нужно глядеть, каковы дискреационные расходы людей – расходы за вычетом самого нужного (ЖКХ, продовольствие, транспорт, связь, налоги) – поглядеть, остаётся здесь хоть что-то, либо дискреационные расходы стремятся к нулю. Этот показатель пока совершенно не исследован. Не учтён рост цен, при котором расходы на продовольствие могут составлять половину, если не больше, домашнего бюджета. На базе открытого макроэкономического анализа с привлечением профессионалов нужно принимать комплекс каких-либо мер. А так всё «отключить»… это может привести к весьма нехорошим последствиям.
– По поводу несчастных цен на сахар и подсолнечное масло – замороженных, размороженных, а на данный момент как бы опять сдерживаемых до сентября. Олег Дерипаска несколько месяцев гласил, что увеличение цен – естественное следствие грустного положения дел сельхозпроизводителей, их закредитованности.
– {Само по себе} воздействие страны на цены – это нормально. Не административным путём, естественно. Путём экономического действия, мониторинга цен и подключения различных стимулов и антистимулов, сотворения подходящих налоговых и кредитных критерий для производителей, неизменного диалога с торговыми сетями. Рост цен можно было предугадать за несколько кварталов. К тому же, существует большенный возможный резерв по предложению продовольствия.
В летнюю пору почти все производители малого и среднего, а иногда и большого бизнеса просто не могли сбыть собственный продукт в товаропроводящую сеть, его просто не брали. А остальные производители, напротив, получили такую возможность и увеличивают цены. Необходимо провоцировать возможный выпуск продукции и конкурентнсть, чтоб цены держались на применимом уровне.
То, что произнес Дерипаска, можно сопоставить с тем, о чём я гласил выше – с накопившимися у компаний почти всех отраслей налогами и долгами. Намедни увеличения цен на продовольствие в Думе была дискуссия, давали отдать субсидии сельхозпроизводителям. Не дали. Может быть, сельхозпроизводители начали вбивать долги в стоимость собственной продукции. Увеличение цен – следствие недостаточной конкуренции. В Европе, напротив, борются за то, чтоб цены не понизились. К такому состоянию можем придти и мы, у нас есть для этого потенциал. А на данный момент в критериях монополизации больших холдингов и нескольких сетей, диктующих условия, у сельхозпроизводителей могло усугубиться финансовое состояние: долгов им не простили, субсидий им не дали. И они решили, может быть, в дальнейшем периоде переложить издержки на потребителей.
– С ценами нужно работать наиболее детально и обеспечивать конкурентнсть?
– Да, обеспечивать возможность входа, снимать барьеры. Чтоб новейшие игроки просто заходили на рынок. Развивать логистику, договариваться о резервировании – чтоб в случае необходимости сельхозпроизводитель мог прирастит выпуск, и правительство ему в этом помогало. Субсидии, к слову, так даются – наикрупнейшим игрокам. Нужно обо всём этом договариваться, клеветать упругость политики, чтоб не появлялось эксцессов. Они появляются, когда всем сиим не занимаются, когда ситуация пущена на самотёк.
Поднялась стоимость на мировом рынке – все сходу туда бросились и продали. При правильной политике можно реализовать столько же туда же, чтоб и тут хватило. С современными технологиями всё видно за несколько кварталов, у какого какие посевы, сбор, каковы ценовые тенденции.
Сказки говорят, что пшеница вдруг подорожала. Поглядите на график – она подорожала до уровня 2014 года, а до того 10 лет стоила больше, чем на данный момент. А цены и тогда на данный момент не идут ни в какое сопоставление. Это притча, что цены на мировом рынке несусветно выросли, они просто отошли от минимумов.
Обезумевший рост курса рубля – тоже сказки. Он вырос прошлой в весеннюю пору до 80, позже свалился до 70 и на данный момент 75. Если брать с прошедшего пика, он укрепился. Он даже в конце 2014 доходил до 80, а в 2016 аж до 85.
Причина заморочек – не мировой рынок, а неспособность сделать конкурентнсть и воспользоваться широким экономическим инструментарием. А административное действие на цены – это нереально. Это было изготовлено, чтоб приостановить рост цен в моменте и придти к экономическим мерам. А вот как к ним пришли, это иной вопросец.
– Фонд государственного благосостояния, к которому власть у нас относится очень заботливо и не спешит вскрывать его во время кризиса, на данный момент начинают растрачивать на вложения в золото. Аналитики молвят, что Фонд и резервы Центрального Банка ожидаемо сближаются, а в крайних возросла толика золота.
– Это делается в связи с санкциями. Фонд – это часть резервов ЦБ, контролируемая Минфином, некоторый скопленный избыток. Из-за санкционного давления не все бумаги неопасны. Врубается защитный механизм. Возрастает роль юаня, растёт курс юаня и курс золота, появляются задачи с активами, номинированными в баксах либо в евро, некие бумаги стают опасны. И врубается защитный механизм. Золото в данной для нас ситуации является выигрышным, поэтому что его можно располагать снутри страны. В таковых критериях это – страховой актив, остальных альтернатив не видно.
Васильев Николай.
Источник: